Палата номер 715

Около шести вечера в среду, 8 октября 2025 года, меня перевели из пункта неотложной помощи (ER – Emergency Room) на первом этаже в больничную палату на седьмом. Перевозили на каталке две медсестры. Я почти ничего не видел — только тусклый свет на потолке и в лифте. Никогда прежде мне не доводилось испытывать подобную "роскошь" — быть транспортированным на каталке. Это был первый раз.

Это также была моя первая полноценная госпитализация в США. Ранее я бывал в пункте неотложной помощи — по неопасным причинам. Например, из-за пореза при бритье, который вызвал воспаление лимфатических узлов на шее. Для пациента-неофита это может показаться тревожным, но для врача — рутинное дело.
Последний раз я лежал в больнице 39 лет назад, зимой далёкого 1986 года, в Минске. Тогда я провёл в больнице больше месяца с тяжёлой формой воспаления лёгких.
Поэтому мне было интересно наблюдать как всё устроено в американской больнице.

Каталку закатили в палату, и две медсестры одним сильным движением перетянули меня на кровать.
Затем начался подробный осмотр тела. Я лежал на спине, потом переворачивался, пока медсестры внимательно осматривали каждый квадратный сантиметр кожи, фиксируя данные в передвижной стойке-компьютере. Ни одна часть тела не обошла их внимание, и я думаю что мой обрезанный член медсестёр-азиаток не сильно удивил. Внимание привлекло крупное родимое пятно на животе — после этого осмотр завершился. Всё заняло около пяти минут.

Затем медсестры составили инвентаризацию моих вещей. Ничего не было упущено: ключи, носки, обувь, телефон, зарядка, очки — всё было задокументировано, упаковано в прозрачные пластиковые пакеты и поставлено на стул рядом. На мне остался только больничный халат.

Следующим этапом стало подключение к медицинской аппаратуре. Мне установили капельницы в обе руки, которые тянулись к стойкам слева и справа от кровати. На грудь приклеили 12 датчиков ЭКГ которые втыкались в беспроводное устройство, передающее данные на монитор в коридоре, дежурной медсестре, и может куда нибудь ещё. На левую руку надели тонометр, который тут же начал фыркать и пыхтеть, выдавая полезные данные о давлении. Я чувствовал себя крайне некомфортно: лежал на спине, почти не мог двигаться, в халате, окружённый проводами.

Потом медсестры объяснили, как всё устроено:

Вызов дежурной медсестры: по три кнопки с каждой стороны кровати и одна большая красная кнопка на пульте.

Как управлять кроватью. Эта больничная кровать — вовсе не шутка. Она "умная", с множеством кнопок, расположенных в разных местах. Кровать способна измерять вес пациента, а также определять, если пациент собирается встать — в таком случае она издаёт громкий сигнал, что чаще всего происходит ночью. Для меня было особенно важно регулировать высоту изголовья и ножной части.

Как сходить в туалет. Один из вариантов — вызвать медсестру. Она отключает всё оборудование и сопровождает пациента до туалета. Я попробовал это один раз — заняло около десяти минут. Повторять не хотелось. Есть также специальная мужская больничная бутылка, и за пару дней пребывания в больнице, я научился ценить её удобство.

О еде я тогда не думал — пропустил ужин и все приёмы пищи на следующий день из-за операции. На второй день попробовал больничную еду: белый хлеб, йогурт, виноград, куриный суп, макароны с сыром, яблоко. Не строгая диета, но порции были небольшими — скорее закуска, чем полноценный приём пищи.

Палата была комфортной: никаких медицинских запахов, тёплые цвета, прекрасный вид на центр Сан-Хозе. Если бы убрать всё медицинское оборудование, это вполне могла бы быть гостиничная комната где-нибудь на Стрипе в Лас Вегасе. Не роскошная, но вполне достойная трёхзвёздочная.


В палате было два пациента, разделённых занавеской. Мне повезло — я оказался у окна.
Конфиденциальность была на приемлемом уровне.

В первую ночь моим соседом был 100-летний дедулька-китаец. Он лежал в прострации на спине, с открытым ртом, и что-то бормотал себе под нос. Я про себя подумал - дотянет ли он до утра. Но утром, к моему удивлению, я увидел через щель в занавеске, как дедулька бодро сидит на кровати и с аппетитом ест завтрак.

Во вторую ночь моим соседом был мужчина-латинос, примерно 60 лет. Он тоже лежал в прострации на спине, а рядом сидела его жена. По какой-то причине они отказались выключать свет в палате - может из-за медицинских показаний - и это мне сильно мешало.

Во второй день, перед моей выпиской из больницы, в палату привезли женщину-латину, лет сорока, рядом с ней были двое подростков детей.

Так что за два полных дня пребывания сменилось три пациента. Я оставался в палате 715 дольше всех. В конце одна из медсестёр даже пошутила: "А ты всё ещё здесь?"

Перед выпиской медсестра провела тест на ходьбу — чтобы убедиться, что я могу передвигаться без резкого скачка давления. Это был первый раз, когда я увидел отделение кардио-мониторинга на седьмом этаже. До этого меня всегда перевозили на каталке, и я видел только потолок.

Продолжение следует