Красная кнопка

Вечер второго дня моей госпитализации начинался многообещающе. В 8 вечера, 9 октября 2025 года, я вернулся в свою палату 715 после трёхчасовой операции и восьми часов в послеоперационной. Медсестра спросила, хочу ли я поужинать, и я неохотно кивнул.
Анализы крови были хорошие. Уровень тропонина почти вернулся к норме, давление и другие показатели выглядели нормально — казалось, я шёл на поправку. Меня планировали выписать на следующий день после обеда. Я немного поел и лёг спать.

Через несколько часов я проснулся. Что-то было не так.

Сердце бешено колотилось — неравномерно, без пауз, будто сбилось с ритма и не собиралось останавливаться. Я просидел на кровати целый час, не отрывая взгляда от монитора над головой, где мелькали цифры и линии, но не давали ответов.

Наконец, я нажал на большую красную кнопку.

Через несколько секунд пришла медсестра. Я пожаловался.
Медсестра глянула на монитор, и со знанием дела сказала какую-то фразу состоящую из неизвестных медицинских акронимов. Она подошла к стенке, подключила трубочку с кислородом и обьяснила как ей пользоваться. Я одел эту трубочку на нос, лёг на спину и попытался заснуть. Пульс немного уменьшился, но всё равно оставался нерегулярным.

Ещё через час вокруг меня началась суета. Сначала приехала тележка с ЭКГ. Потом ещё одна тележка с УЗИ. Капельница, укол.

Потом пришёл врач-кардиолог и обьяснил что происходит. Из-за перенесённого инфаркта часть сердечной мышцы необратимо повреждена. Сердце пытается адаптироваться и ищет новые пути для проведения электрических импульсов. Сейчас всё возможно, и всё непредсказуемо. Но он собирается попробовать одно сильнодействующее но опасное лекарство. Мне вкололи это чудо-лекарство, и через несколько минут оно таки дало результаты. После этого палата быстро опустела от разных тележек с медицинским оборудованием и медсестёр, и я ненадолго уснул.

Я проснулся после полудня и подумал, выпишут сегодня или я ещё не готов?

Принесли обед. Произошёл небольшой инцидент: медсестра попросила убрать с прикроватного столика мужскую пластиковую бутыль, которая была не пустая, и отказалась подавать еду, пока она на столе. Даже в условиях больницы существуют определённые границы приватности и этикета.

В четыре мне был введён новый сильнодействующий препарат. Кардиолог пояснил, что необходимо провести его испытание на мне перед тем, как назначить его официально. В течение трёх часов — до семи вечера — я должен был находиться под наблюдением как мой организм на него реагирует, и нет ли побочных эффектов.
После этого планировалось провести заключительный тест — прогулку по коридору в сопровождении медсестры — перед окончательным решением о выписке.

Эти два теста прошли нормально. Препарат не вызвал проблем, а прогулка по коридору была даже интересна. До сих пор меня возили на каталке мордой вверх, и всё что я видел это лампы на потолке.

Я спросил, можно ли принять душ. Ответ был категорическим: нет. Одна из причин — нельзя снимать подключённые приборы или больничный браслет. В прошлом уже случались инциденты. Ну, это не критично, дома помоюсь, а одежду всё равно надо стирать.

Медсестра-индуска принесла большой коричневый бумажный пакет с ручками, как дают в супермаркетах, полный баночек с таблетками на несколько месяцев. Очень удобно — не нужно идти в аптеку и заниматься покупкой.

Я переоделся и мы пошли на выход.
Медсестра проводила меня до машины на парковке, пожелала всего хорошего, и дождалась, пока я уеду.
Больничный браслет велела снять только дома.

А я поехал в темноту где меня ждала совсем новая жизненная реальность. Реальность где нет трёх больших красных кнопок по бокам кровати и пульта, и можно вызвать медсестру в любое время дня и ночи.

Было 8 вечера, 10 Октября 2025 года. На улице стояла типичная осенная северо-Калифорнийская погода.


Продолжение следует.