Заканчивается неделя праздника Дня Благодарения, и было время поразмышлять над плюсами и минусами. Нет, не электрическими и не банковскими. А положительными и отрицательными сторонами инфаркта и операции на сердце. На первый взгляд какие могут быть положительные стороны. Однако не всё так просто и однозначно.

Первым делом я пообсуждал эту тему с Искусственным Интеллектом. ChatGPT выдал 9 положительных и 10 отрицательных сторон. Примерно такой же список получился и у меня.

Начнём с плюсов.

(1) Более частое общение с родственниками. Это однозначно.

(2) Обновлённый взгляд на жизнь, и более чёткое понимание того, что действительно важно. Не хочется тратить время на всякую ерунду, а делать что-то полезное и значительное.

(3) Друзья, коллеги, и даже незнакомые люди проявляют эмпатию. В больнице был постоянно в центре внимания врачей и медсестёр. Да, они выполняют свою работу, но всё же.

(4) Баланс работы и отдыха. Есть стимул уделять больше внимания отдыху и избегать переутомления.

(5) Перезагрузка образа жизни. Мотивация питаться здоровее, регулярно заниматься физической активностью и управлять стрессом. Тут принципиальная разница между добровольной диетой и диетой после инфаркта. Выбора нет - необходимо сильно похудеть и улучшить уровень холестерина. Раньше у меня никогда не хватало дисциплины или мотивации для регулярных и продолжительных занятий физкультурой и строгого режима питания. Всегда была подписка в тренажёрный зал, но ходил туда редко и нерегулярно.

(6) Начинаешь ценить мелочи на которые раньше не обращал внимание. Поднялся на пятый этаж по лестнице а не на лифте - уже хорошо. Смог досидеть на работе до вечера - вообще замечательно.

(7) Всегда есть веская отговорка, с которой никто не станет спорить: я плохо себя чувствую.

(8) Я невольно стал предметом интересного научного эксперимента. Что происходит в экстремальных условиях после операции и множества лекарств. Прибавка или потеря веса. Как изменятся анализы крови. Побочные эффекты.


Итого восемь плюсов. Теперь список минусов.

(1) Пожизненная зависимость от лекарств: антикоагулянтов, бета-блокеров, статинов, и лекарств искусственно понижающих давление. Это также непростая логистическая проблема. Постоянно надо быть на расстоянии телефонного звонка к врачу-кардиологу который знает историю болезни, и может быстро прописать нужные лекарства. Лекарства должны быть не примерно одинаковые, а идентичные и в точных дозировках. Это не пилюли от простуды или сироп от горла. Пока с такой ситуацией не сталкивался, но обязательно столкнусь в будущем когда начну путешествовать или менять мед. страховку или врачей.


(2) Диетические ограничения на определённые продукты. Соль в еду добавлять нельзя. Алкоголь не просто не рекоммендуется а категорически запрещён в любых количествах - с моим диагнозом это токсин. Надо чётко следить за количеством калия. Ну и ещё много других ограничений, я про это немного писал в предыдущих постах.


(3) Ограничения физической активности. Ходить ещё можно, а бегать нет. Таскать тяжести категорически запрещено. Вообще запрещена любая нагрузка при которой сильно подпрыгивает пульс. Я пока свой предел пульса не знаю, но скоро мне его экспериментально установят; это часть программы реабилитации.


(4) Побочные эффекты, которые появляются и исчезают когда хотят. В три часа ночи может начаться A-Fib, PVCs, или Sinus Rhythm with Wide QRS, и может продолжаться пол часа или целый день. Работать при этом совершенно невозможно. И надо быстро решать - ехать в отделение неотложной помощи или сидеть дома.

(5) Финансовая нагрузка и зависимость от хорошей страховки. Я уже писал сколько стоила операция и два дня в госпитале.

(6) Всё что может вызвать кровотечение - любая царапина или порез - опасно, из за лекарств-антикоагулянтов. Визит к зубному врачу требует логистической подготовки. А в первый год мне вообще запретили ходить к зубному, так как нельзя эти лекарства прерывать. Нужно аккуратно бриться, пользоваться ножом. Я уже сделал длинный список потенциально опасных предметов и действий.

(7) Стресс и психологическое воздействие от неопределённости. Непонятно что и откуда прилетит следующий раз. Надо быстро реагировать и разбираться что делать с каждым новым симптомом или побочным явлением.

(8) Потенциальные проблемы с работой. В стартап уже точно с таким диагнозом не пойдёшь. И должность которая требует стресса и нервов тоже противопоказана. Для меня это работа с людьми, и совещания на которых надо что-то кому-то доказывать или отстаивать.

(9) Отсутствие выбора. Раньше можно было сьесть яблоко или пироженное. Обезжиренный йогурт или гамбургер. Залезть на километровую гору или помахать 10-килограммовыми гантелями, а не медленно ходить и постоянно проверять пульс. Спать до 11-ти утра а не вставать каждый день в 7 чтобы принимать таблетки.


Да, всё таки список минусов подлиннее получился.

Ровно месяц назад, 8го Октября 2025 года, у меня случился инфаркт и мне сделали операцию стентирования двух сердечных артерий. В связи с этим событием надо подвести некоторые итоги.

За это время я выпил 296 таблеток, 7 видов, ежедневно утром и вечером. Надо пить точно по расписанию, и пропускать ни в коем случае нельзя. Есть несколько правил что делать если случайно пропустил. Эти правила надо было прочитать на веб-сайте госпиталя и расписаться. Всё серьёзно.

Я сбросил три килограмма. Это было неожиданно, так как я специально не худел. По ежедневным сьеденным калориям выходило примерно то же самое до и после операции. Да, диета резко изменилась в пользу более здоровой еды. Но физическая активнось намного уменьшилась. Сейчас я максимум хожу минут 30 в день медленным шагом, и хорошенько подумываю подниматься по лестнице в квартиру или брать лифт.

Пришёл счёт на 126 тысяч долларов за операцию и два дня госпитализации, с длиннющим списком всех составляющих: процедуры, лекарства, и так далее. Мед страховка покрыла большую часть этой суммы, и моя оплата была вполне себе гуманной. Иначе хватил бы второй инфаркт. Стоимость лекарств после страховки примерно 30 долларов в месяц. То есть в четыре раза меньше чем я плачу за интернет.

На работе начальство в курсе, но они трошки переполошились. Будут нанимать ещё одного инженера чтобы немного меня разгрузить. Я ведь завязан почти на всех проектах этой группы, и даже сейчас сижу в активной разработке трёх разных проектов: ежедневные статус-митинги, прогресс-репорты, и так далее. Я всё ещё работаю на полную ставку, и о смене работы или ранней пенсии вообще речи не идёт. Да и работа помогает отвлекаться от невесёлой реальности. Мои приоритеты поменялись: никакой работы по уикендам, точка. Если получается слинять пораньше, то так и делаю. Никаких стрессов или переработок, спокойный как удав во всех ситуациях. Подход пассивно-агрессивный, я в процессе реабилитации если что.

Питание теперь совсем не простое, так как существует много разных правил и ограничений. Есть общие правила для сердечников: никаких жирных и солёных продуктов, и продуктов где много холестирина. Алкоголь запрещён даже в маленьких количествах. Кофе и сладости рекомендуют ограничить, но это рекомендация - не так жёстко как с алкоголем или холестирином.
А есть специальные правила, так называемые взаимодействия между едой и моими семью видами лекарств. Там всё непросто и неочевидно. Например, надо сильно ограничивать потребление витамина-К и продуктов где много калия. Грейпрфукт, как оказалось, вообще самая опасная еда - он сильно взаимодействует с большинством моих лекарств. Зелёный лук, брокколи, или капуста - это не хорошо, можно потреблять только в небольших количествах. В нормальной ситуации витамин-К, калий, чай с травами, и брокколи полезны. А в моей ситуации ровно наоборот.

Короче я пару недель всё это поизучал, и в конце меня это задолбало. Поискал может есть какие-то аппликации для смартфона: глухо, ничего толкового нет.
Сел и за уикенд написал аппликацию которая быстро проверяет какой продукт с какой таблеткой можно, а какой нельзя. Аппликация простая как топор. Ввожу название продукта и таблетки, и мне показывает цвет: красный-нельзя, зелёный-можно, и жёлтый-можно но не нужно. И ещё короткое предложение: почему нельзя.

Вот временный линк, если кому интересно:
https://medication-food-interaction-checker-786650808017.us-west1.run.app

Взаимодействие грейпрфукта с Липитором - это нельзя



Взаимодействие Брилинты с рыбой салмон. Это можно.



А вот взаимодействие зелёного лука с Аспирином. Это можно но не нужно.



Пока меня эти фичи в аппликации устраивают. Может буду потихоньку улучшать. Например, ввод списка из нескольких продуктов и лекарств, автозаполнение, сканирование баркода продукта в супермаркете, поддержка других языков, и так далее.


Мой врач-кардиолог сказал что первый месяц после операции самый сложный. Ломка привычного образа жизни, лекарства по жёсткому расписанию, совершенно другое питание, побочные эффекты от лекарств, и вообще много разных ограничений что можно делать а что нет.

Ну, первый месяц прошёл. На следующей неделе начинается многомесячный процесс реабилитации от поликлиники.


Посмотрим как там дальше будет.

Пятница 17го Октября, 2025. Отработал первую неделю после выписки.

Я работаю в индустрии Тестировочного оборудования и Измерений. Здесь не нанимают огромного количества инженеров, как в модных стартапах, занимающихся искусственным интеллектом. Это более-менее устоявшаяся отрасль, не отличающаяся бурным ростом. Зарплаты достойные, но не заоблачные. Инженеры опытные и толковые, многие — выпускники топовых университетов. Но это не звёзды и не сверхдостиженцы, как в Гугле, Тесле, или Антропике.

Рынок Тестировочного оборудования и Измерений давно поделен между 4–5 игроками. Конкуренты стараются удержаться на плаву и защитить свою долю рынка. Порог входа для нового стартапа чрезвычайно высок из-за больших капитальных вложений и относительно низкой прибыли. Это не отрасль с высоким ростом, но темп разработки новых продуктов здесь высокий, как и везде. Новые продукты выкатываются постоянно и используют микросхемы с последними силиконовыми технологиями. Ведь Тестовые и Измерительные приборы используются всеми остальными компаниями без исключений: от AMD и Nvidia до гигантов в области программного обеспечения и искусственного интеллекта.

В этой конторе делают дорогущие осциллографы и анализаторы протоколов, которые стоят от ста тысяч до миллиона долларов и выше.

На работе бесконечный срач. Это не стартап, но группа маленькая. Меня всегда перекидывают на самые горячие участки разных проектов, так что работа не нервная но интенсивная. Постоянно пытаюсь как-то решить ну или как-то разрулить очередную технически нерешаемую проблему, часто уткнувшись головой в стену.

Я вернулся на работу на третий день после выписки из больницы. Небо не рухнуло на землю, и коллеги продолжали заниматься тем, чем занимались в моей прежней жизни в среду, 8 октября. Это было всего пять дней назад.
От утренних завтраков бесплатными круассанами, кексами, и бейгелями с крим чизом пришлось отказаться. Кофе я уже год как перестал пить. Оставался только чай без кафеина. Ну или из дома брать завтраки и обеды.


Пора было делать выбор из трёх вариантов:

(1) Продолжать как и было до инфаркта. Такая же проектная нагрузка, такие же часы работы. Никому ничего не говорить. Заполнить три дня больничного, и продолжать работу как ни в чём не бывало.

(2) Поговорить с начальством и перейти работать на пол-ставки, 2-3 раза в неделю. Мне теперь нужна стабильность и поменьше нервотрёпки. А не бесконечный срач, авралы, и пожаротушения задержанных проектов

(3) Вообще всё похерить и уйти на раннюю пенсию. Некоторые знакомые так и сделали, а некоторые ишачат до 80ти, пока совсем колёса не поотлетают. Можно будет иногда брать супер-интересные технические консультации, или написать ещё одну книгу.

У каждой из этих трёх опций были довольно серьёзные плюсы и минусы. Не буду их здесь обсуждать. Да и приоритеты за последнюю неделю сильно поменялись. Стабильность и поменьше нервотрёпки стали важнее чем технически-интересные проекты, и даже зарплата, бонусы, и опционы.

Менять работу это пока совсем не вариант. Нету смысла менять шило на мыло. Во всех местах срач, спокойствия нигде нет. А на новом месте ещё непонятно как сработаюсь с коллективом и начальством.

В конце решил рассказать своему боссу и ещё двум техническим менеджерам проектов с которыми я работаю. Назову боссом человека который мне пишет ежегодное performance review (оценка эффективности работы). А технические менеджеры это те которые раздают таски. Зачем скрывать опасную и непредсказуемую болезнь. А может они ещё что нибудь полезное посоветуют. Короче, пока договорились что я продолжаю работу как и раньше, а там посмотрим как события будут разворачиваться.

Вообще рассказывать такие вещи на работе - чревато. Моментально переходишь из группы топовых инженеров (star employees) в группу проблемных работников (damaged goods), со всеми вытекающими последствиями. В официальных корпоративных документах, я вообще не инженер, а ресурс. И таких ресурсов на других континентах вагон и маленькая тележка. И все ресурсы моментально взаимозаменяются.

В целом неделя прошла спокойно: ничего не изменилось, жизнь шла своим чередом. Люди заняты своими делами и мало интересуются чужими — у каждого хватает собственных проблем.

За неделю я посидел на нескольких совещаниях, написал пару десятков мейлов, и под сотню страниц документации, напрограммировал несколько тысяч строчек кода на Верилоге и Питоне, и поехал домой встречать уикенд.


Короче, рабочая лошадка


Окончание следует

Теперь моя жизнь от семи до двух.

Не важно в какой точке земного шара, на какой высоте полёта самолёта, в каком временном поясе, или в какой сезон. Всегда от семи до двух. Менять ничего нельзя - это чревато. Если я буду хорошо себя вести, и выполнять все предписания врачей, то может через год будет от шести до двух.

Я проснулся в субботу рано утром, и мой первый день после выписки начался с приёма семи таблеток.

А потом меня ждала целая груда новых и неотложных дел.

Но сначала надо было позавтракать.
Я открыл холодильник и начал выкидывать продукты которые больше не понадобяться.
В мусорку полетели соль, чай с кафеином, специи, и нарезанная говядина. Немного поразмышляв, я выкинул белый рис и хуммус. С зелёным луком было посложнее. Зелень это хорошо, но обилие витамина К в луке с моими таблетками могут не поладить. Ладно, пускай пока лежит.
Новая пачка яиц: ладно, желтки повыкидываю уже в процессе приготовления.

Потом сделал большой заказ еды в Amazon Fresh: все виды рыб, креветки, помидоры и огурцы, яблоки, крупу киноа, и обезжиренные йогурты. Доставили через пару часов.

Еду можно разделить на три группы: которую совсем нельзя, которуй точно можно, и посерединке - которую можно в умеренных количествах, и специалисты расходятся во мнениях. Пока всё будет по крайностям: только вторую группу, а по ходу дела посмотрю как там и что.

Интересно, на сколько я похудею, а может и наоборот. Намного меньшая физическая активность и лекарства непонятно как будут действовать. Но жёсткая диета это только в плюс.

Потом начал разбираться с гаджетами для сердечников. Что вообще есть в этой области.
Пульс-оксиметр у меня ещё с Ковида. И измеритель давления имеется. Надо ими теперь постоянно пользоваться.

KardiaMobile 6L - шестипробный персональный монитор ЭКГ. Это уже интересно, поизучал. Ого, его делает местный стартап в Долине. Покопался в ихних патентах. Фишка этого гаджета - шесть щупов а не два как у конкурентов. Но вот того что мне надо там нет: чтобы находил определённые сердечные ритмы. Решил не покупать.

Теперь есть мотивация самому что нибудь придумать в этой области, и забубенить инновационный продукт. А я буду первый клиент. Какую-нибудь смесь искусственного интеллекта и анализа данных. MCP server который подсасывается к Антропику, и что то умное рекоммендует. И так чтобы побольше специализированной электроники, тогда наверняка венчурные инвесторы денег дадут. А в медицине денег много.
Но с медицинской электроникой это ещё тот головняк получать сертификации. Да и китайцы всё равно потом стырят и сделают в три раза дешевле.

Теперь надо срочно во всех счетах поназначать бенефициаров (beneficiaries), и вообще привести в порядок финансовые документы. До сих пор все эти дела откладывались.

Надо поизучать какие есть группы психологической поддержки и сообщества для инфарктников. Таки есть, например supportnetwork.heart.org. Подписался и посмотрел чем они занимаются. Там всё печально, народ вариться в своём соку. От такой группы наоборот давление поднимется. Я - пас.

Много мелких вопросов:
Что можно повыжимать от федералов. Какие нибудь налоговые льготы.
Что положено от Социального Страхования. Наверное ничего, эта контора итак по швам трещит.
А может положена сиделка или помощница по уходу. Пускай филипинка приходит раз в неделю, делает уборку и готовит.
Как быть в аэропорту. Можно ли откосить от просвечивания.
Можно ли получить автомобильные номера для инвалидов. Ну это я уже совсем загнул.

А вот вопрос на засыпку. Как теперь общаться с людьми от которых учащается пульс и повышается давление даже в нормальной ситуации.

Наступал вечер, мой первый день после выписки подходил к концу.
Я принял две таблетки, и пошёл спать.

От семи до двух. И так теперь всегда.



Продолжение следует.

Медсестра Melody оставила на меня глубокое и неизгладимое впечатление в тот критически важный послеоперационный период. Можно конечно написать кириллицей Мелоди, но латинницей звучит лучше. Поэтому буду так. Это её настоящее имя вышитое на фирменной госпитальной блузе.
У Melody стройная фигура, средний рост, чёрные волосы, худощавое и отточенное лицо. Выражение лица скорее строгое чем суровое. Пронзительные, умные и проницательные глаза. Возраст наверное за 40. Голос не властный. Но когда она говорит - другие слушают.
Она говорит по-английски без акцента, но явно не родилась в США. Точно не из азии, южной америки, или европы. Наверное откуда-то из ближнего востока. Я не стал углубляться в личные подробности.

Я проснулся в послеоперационном отделении. Это большое открытое пространство, разделённое на множество ячеек размером примерно 3 на 3 метра, скрытых за занавесками. Я провёл в одной такой ячейке восемь часов, и назвать это время спокойным плаванием нельзя. Боль после операции была, но терпимая, не невыносимая. Ощущалось это как будто острые гвозди были рассыпаны по всей груди. Хирург хорошенько поковырялся в моих сердечных артериях, и даже парочку застентировал.

Настроение было скорее равнодушным, даже любопытным. Уж точно не унылым или упадническим. Я с напряжением пытался ответить на самый назойливый вопрос того момента: почему больничные халаты такие неудобные? Почему они застёгиваются сзади, почему не закрываются полностью, а оставляют вертикальный зазор сантиметров двадцать? Мне хотелось срочно взять бумагу и ручку, всё записать, а потом заняться исследованием этого вопроса в интернете.

Операция проходила без общего наркоза. Но это точно был и не местный наркоз. Вероятно, меня просто погрузили в глубокий сон на три часа - так пишут в интернете. Я был очень уставшим: не спал больше суток. Голодным точно не был.

Главная задача в послеоперационный период — безопасно снять компрессионный браслет с правого запястья. Правое запястье это точка входа для проводов и стентов, которые проходят до коронарных артерий. Из-за препаратов, разжижающих кровь, и высокого артериального давления снятие браслета — дело рискованное. Кровь не сворачивается, а организм, уставший и под действием лекарств, преподносит свои сюрпризы.
Моя процедура снятия компрессионного браслета заняла около четырёх часов. Каждые 15 минут выпускалось немного воздуха, и медсестра наблюдала, всё ли в порядке.

Во время этой долгой процедуры я успел обменяться несколькими жизненными историями с медсестрой Melody. Я рассказал ей о своём предыдущем опыте госпитализации. Это было ровно 39 лет назад — зимой далёкого 1986 года, в Минске, где я провёл больше месяца с тяжёлой формой воспаления лёгких.
За полгода до этого, 26 апреля 1986 года, произошла Чернобыльская катастрофа. А спустя несколько месяцев, зимой, у очень многих детей начали появляться тяжёлые случаи воспаления лёгких. Кажется, большинство учеников в моём классе тогда оказались в больнице той зимой. Для многих взрослых спустя несколько лет результатом стало онкология. Ну - от Минска до Чернобыля пару сотен километров.

Медсестра Melody рассказала о Калифорнийской программе ротации, которая позволяет опытным медсёстрам каждые пол года переходить в новую больницу по всему штату — от Окленда до Бейкерсфилда и Лос-Анджелеса. Но теперь она обосновалась в Сан-Хозе и даже помогает другим медсёстрам, которые переезжают в этот район по этой программе.

Почти сразу после того как сняли компрессионный браслет, меня начало колбасить и это продолжалось следующие пару часов. Давление резко подскочило, и я начал неконтролируемо плакать. Даже не плакать а судорожно реветь. Видимо, это была какая-то висцеральная реакция или автоматическая разрядка накопленного стресса. Я даже не помню, когда в последний раз плакал — даже в детстве, кажется, такого не было. Возможно, это было действием анестезии или седативных препаратов, и я не совсем ясно соображал.
Началось всё внезапно — и так же внезапно через несколько минут прекратилось.

Врачам и медсёстрам пришлось побороться, чтобы сбить давление. Сделали несколько уколов. Не помогает. Потом ещё. И так несколько раз.
Наконец, давление стабилизировалось, и медсестра Melody спросила, где мой телефон и остальные вещи. Я ответил, что они наверху, в палате 715. Я даже не знал, что можно или разрешено брать с собой вещи на операцию и в послеоперационное отделение. Никто и не спрашивал — просто положили меня на каталку и увезли. Я ведь не завсегдатай больниц.

Медсестра Melody предложила мне принести телефон. И только тогда я смог написать родственникам что со мной всё в порядке.

Последние пару часов в послеоперационном отделении прошли спокойно. Я переписывался с семьёй и читал о дизайне больничных халатов.

Наконец, спустя восемь часов в послеоперационном отделении, я созрел к возвращению в свою больничную палату. Пришли две медсестры, чтобы отвезти меня наверх на каталке, и наши дороги с Melody разошлись.

За два дня в больнице обо мне заботились более тридцати медсестёр. Все, с кем я сталкивался, были профессиональны и вежливы. Но медсестра Melody была выше всяких похвал и заслуживает особого признания. Все те мелочи, которые трудно вспомнить, но которые всё равно оставляют глубокий след.

Продолжение следует

Около шести вечера в среду, 8 октября 2025 года, меня перевели из пункта неотложной помощи (ER – Emergency Room) на первом этаже в больничную палату на седьмом. Перевозили на каталке две медсестры. Я почти ничего не видел — только тусклый свет на потолке и в лифте. Никогда прежде мне не доводилось испытывать подобную "роскошь" — быть транспортированным на каталке. Это был первый раз.

Это также была моя первая полноценная госпитализация в США. Ранее я бывал в пункте неотложной помощи — по неопасным причинам. Например, из-за пореза при бритье, который вызвал воспаление лимфатических узлов на шее. Для пациента-неофита это может показаться тревожным, но для врача — рутинное дело.
Последний раз я лежал в больнице 39 лет назад, зимой далёкого 1986 года, в Минске. Тогда я провёл в больнице больше месяца с тяжёлой формой воспаления лёгких.
Поэтому мне было интересно наблюдать как всё устроено в американской больнице.

Каталку закатили в палату, и две медсестры одним сильным движением перетянули меня на кровать.
Затем начался подробный осмотр тела. Я лежал на спине, потом переворачивался, пока медсестры внимательно осматривали каждый квадратный сантиметр кожи, фиксируя данные в передвижной стойке-компьютере. Ни одна часть тела не обошла их внимание, и я думаю что мой обрезанный член медсестёр-азиаток не сильно удивил. Внимание привлекло крупное родимое пятно на животе — после этого осмотр завершился. Всё заняло около пяти минут.

Затем медсестры составили инвентаризацию моих вещей. Ничего не было упущено: ключи, носки, обувь, телефон, зарядка, очки — всё было задокументировано, упаковано в прозрачные пластиковые пакеты и поставлено на стул рядом. На мне остался только больничный халат.

Следующим этапом стало подключение к медицинской аппаратуре. Мне установили капельницы в обе руки, которые тянулись к стойкам слева и справа от кровати. На грудь приклеили 12 датчиков ЭКГ которые втыкались в беспроводное устройство, передающее данные на монитор в коридоре, дежурной медсестре, и может куда нибудь ещё. На левую руку надели тонометр, который тут же начал фыркать и пыхтеть, выдавая полезные данные о давлении. Я чувствовал себя крайне некомфортно: лежал на спине, почти не мог двигаться, в халате, окружённый проводами.

Потом медсестры объяснили, как всё устроено:

Вызов дежурной медсестры: по три кнопки с каждой стороны кровати и одна большая красная кнопка на пульте.

Как управлять кроватью. Эта больничная кровать — вовсе не шутка. Она "умная", с множеством кнопок, расположенных в разных местах. Кровать способна измерять вес пациента, а также определять, если пациент собирается встать — в таком случае она издаёт громкий сигнал, что чаще всего происходит ночью. Для меня было особенно важно регулировать высоту изголовья и ножной части.

Как сходить в туалет. Один из вариантов — вызвать медсестру. Она отключает всё оборудование и сопровождает пациента до туалета. Я попробовал это один раз — заняло около десяти минут. Повторять не хотелось. Есть также специальная мужская больничная бутылка, и за пару дней пребывания в больнице, я научился ценить её удобство.

О еде я тогда не думал — пропустил ужин и все приёмы пищи на следующий день из-за операции. На второй день попробовал больничную еду: белый хлеб, йогурт, виноград, куриный суп, макароны с сыром, яблоко. Не строгая диета, но порции были небольшими — скорее закуска, чем полноценный приём пищи.

Палата была комфортной: никаких медицинских запахов, тёплые цвета, прекрасный вид на центр Сан-Хозе. Если бы убрать всё медицинское оборудование, это вполне могла бы быть гостиничная комната где-нибудь на Стрипе в Лас Вегасе. Не роскошная, но вполне достойная трёхзвёздочная.


В палате было два пациента, разделённых занавеской. Мне повезло — я оказался у окна.
Конфиденциальность была на приемлемом уровне.

В первую ночь моим соседом был 100-летний дедулька-китаец. Он лежал в прострации на спине, с открытым ртом, и что-то бормотал себе под нос. Я про себя подумал - дотянет ли он до утра. Но утром, к моему удивлению, я увидел через щель в занавеске, как дедулька бодро сидит на кровати и с аппетитом ест завтрак.

Во вторую ночь моим соседом был мужчина-латинос, примерно 60 лет. Он тоже лежал в прострации на спине, а рядом сидела его жена. По какой-то причине они отказались выключать свет в палате - может из-за медицинских показаний - и это мне сильно мешало.

Во второй день, перед моей выпиской из больницы, в палату привезли женщину-латину, лет сорока, рядом с ней были двое подростков детей.

Так что за два полных дня пребывания сменилось три пациента. Я оставался в палате 715 дольше всех. В конце одна из медсестёр даже пошутила: "А ты всё ещё здесь?"

Перед выпиской медсестра провела тест на ходьбу — чтобы убедиться, что я могу передвигаться без резкого скачка давления. Это был первый раз, когда я увидел отделение кардио-мониторинга на седьмом этаже. До этого меня всегда перевозили на каталке, и я видел только потолок.

Продолжение следует

Еду утром на работу по 101-му шоссе в Санта Кларе. Смотрю, впереди какой-то странный мотоцикл с коляской. Подьехал, пригляделся - а это Урал. Написано русскими буквами. Не поленился достать камеру и сфотографировать. Никогда такого не видел в здешних краях.